Павел Данилович — с другой стороны Луны

В статье использованы фотографии Ирины Мареевой и команды Молот Опен.

Наш разговор с Павлом Даниловичем состоялся в конце июня, в Москве. После дороги с матча в Воронеже, и перед самолетом в Красноярск, мы с Павлом сидели в кафе, пили холодный сок и вели неспешную беседу... В любом разговоре Павел, кажется, говорит больше с собой, чем с собеседником, он никогда не отвечает прямо на вопрос. Он временами останавливается, потом переходит к темам, кажется, очень далеким от текущего разговора. Но потом, как бы само собой, вся мозаика складывается в единый смысл. Тихим, убаюкивающим голосом, каким детям читают сказку на ночь, он скорее рисует картину, пытается донести до собеседника свое представление о мире, и о своей философии.

О ружье и пистолете

— С самого начала нашего знакомства я знала тебя только как пистолетчика.

— Точно, мы познакомились на Чемпионате Европы по пистолету в 2010 году, в Белграде.

— Как ни странно, о тебе как о ружейщике я ничего не знала. Но недавно я прочитала восторженные слова благодарности тебе в Интернете, а потом под этими словами подписывались все новые и новые стрелки. Расскажи о себе в ружье.

— Почему ружье? Однозначно нельзя ответить на этот вопрос. Я всегда хотел заниматься пистолетом. Но оставил его, потому что появилась реальная возможность выступить на Чемпионате Европы в Чехии в 2009 году, тогда я был в национальной сборной.

Ружье это огромное количество выстрелов и потерянное здоровье. Я многое не понимал тогда, какие-то моменты техники. Даже сегодня многие выдающиеся стрелки и инструкторы — они до сих пор считают, что никакой техники в ружье нет. Взял ружье, взял карабин — и стреляй. Я считаю, что существует техника, и она подтверждена моими тренировками, моими соревнованиями. Поэтому ружье мне хотелось довести до определенного уровня.

— До идеала?

— Да, до идеала. То, что я с ружьем сделал, я считаю, что это прямой путь к идеалу. Там осталось 300 метров до вершины, их можно пройти, но на сегодняшний момент я не готов разменивать ружье на пистолет, и тем более на карабин.

Когда я смотрю на ружьистов, я смотрю их выступления, их видео, я вижу их огрехи, ошибки... Я мог бы с удовольствием им помочь. Но раскрыть пистолет мне сейчас интереснее. Это мой путь.

Сейчас я понимаю, что, Павел хотел сказать:"Это мой Путь«.

Мой Путь высших достижений в ружье закончился. Я прошел его, но я его не ценил. Но когда я дошел до конца пути я понял, что мне нравится сам путь, а не его результат. Я получил достаточно медалей, но ни одна медаль на сегодняшний момент не может меня удовлетворить. Меня удовлетворит только понимание моего собственного личного мастерства. Когда я его достигну в пистолете, медаль придет сама собой. Вытягивать ее за уши у меня нет никакого желания.

Раньше у меня было нервное желание, после соревнований быстрее домой тренироваться. Теперь не так. Я знаю, что я буду делать, когда приеду. Я знаю, что, когда я вернусь домой, у меня будут сборы в Иркутске, что я расстреляю свои 10 тысяч на свежем воздухе. Меня ждут бьянчи. У меня будут помощники — люди, которые просто хотят помочь мне подготовиться к Чемпионату России. Мы будем вместе тренироваться, сидеть, кушать, они будут смотреть, как я тренируюсь. У меня по плану 20 тысяч выстрелов до Чемпионата России. А потом я хочу взять отпуск и сделать еще 30 тысяч выстрелов перед Чемпионатом Мира.

Очень многие смотрели на меня в ружье и не понимали, как так получается, что я делаю все медленно, но получается очень быстро. Я могу ответить только одно — техника сложилась в ружье стопроцентная. Когда мы смотрим на выдающихся стрелков, чемпионов мира по пистолету, они все делают очень плавно, спокойно, но очень быстро. Я пытаюсь этот секрет сейчас расколоть. Я готов положить на это свои силы и время. Мне интересно. Это просто Путь. Если гора пустит, я пойду. Если не пустит, все равно пойду, просто это займет немного больше времени.

Почему я больше не занимаюсь в ружье? Потому что, я считаю, нужно уходить вовремя. Мой труд за все это время, мое пятое место на Чемпионате Мира, первое место на Чемпионате России 2012 года — это достойный результат моей работы. Но я всегда хотел пистолет, я хотел им заниматься. Сейчас я полностью закончил ружье. И дальше мне просто не интересно.

— Ты говоришь, что ищешь секрет. А ты не думаешь, что вот расколешь секрет в пистолете, поймешь его, и тебе опять станет скучно?

— Я думаю, что в пистолете нет пределов совершенства. Но здесь я уже не тороплюсь. Потому что я знаю, что нужно работать, трудиться и тогда это сложится. Нужно отбросить мысли. В ружье это сложилось, это случилось в один миг. Просто щелкнуло что-то в воздухе.

— Как много усилий ты готов положить на достижение этого?

— Все.

Дело же не в медалях. А дело в том, что мы живем очень интересной жизнью. Никто не живет такой интересной жизнью. Я почти завидую сам себе, что у меня такая интересная жизнь. Я сейчас могу уехать в любой регион страны, зарабатывать там деньги. Но я люблю свой город. И я никогда не перееду в Москву, хотя все больше и больше меня зовут. Но, не говори гоп, как говориться...

— Представляешь, как много людей в Москве обрадуется возможности тренироваться у тебя в Москве?

— Я пока не вижу, как это сделать.

А ружье, понимаешь, в нем каждое слово пропитано потом. За Уралом сложно найти пистолетчика сильнее меня. Сильные пистолетчичики — они все на слуху. На сегодняшний момент техника в ружье такова, что я ее только иногда подтренировываю. И этого уровня я хочу добиться в пистолете.

Таким я увидела Павла на Чемпионате Европы в Сербии в 2010 году. Он всегда был где-то рядом.

У меня гигантский объем работы сделан, и еще столько ж предстоит. Если я пойму стрельбу в пистолете также как я понял ее в ружье, это будет законченное осмысленное понимание.

— Почему ты так мало ездишь на матче?

— У меня сейчас есть дела, есть обязательства по сборам и работе. Но со следующего года я буду ездить больше.

— Ты не хочешь выйти на триган?

— Нет, нет... мне многие говорят — ты хорошо стреляешь все три вида оружия. Но нет... и потом, я не хочу вывозить три вида оружия. Мне пистолета хватает.

О семье

— Не секрет, что в нашем спорте задерживаются только очень увлеченные люди. Хотя для большинства IPSC это просто хобби. У большинства, я не говорю об отдельных стрелках, которые всегда побеждают и для которых стрельба это работа. У большинства стрельба не затмевает всей жизни. А как у тебя?

— Сейчас уже нет. Но помнишь, мы с тобой обсуждали этот момент, когда иностранные стрелки шутят, обсуждают что-то, потом выходят на стейдж и серьезно работают. Я нашел это, нашел пути достижения такой концентрации. В ружье у меня это работает на 100%, а в пистолете пока нет. Но, думаю, разрешится в ближайшее время.

— И, тем не менее, я не знаю людей, которые были бы настолько погружены в стрельбу как ты.

— Мое дело — учить людей безопасному обращению с оружием, развивать оружейную культуру, прививать навыки применения оружия. Я много работаю и с полицией, и с другими органами правопорядка. Я сделал это своей профессией. Мое дело — выступать на соревнованиях, зарабатывать медали для своей страны.

Сейчас я полностью доволен тем, что я зарабатываю на жизнь тем делом, которое мне очень нравится.

Мне повезло — моя семья меня поддерживает на сто процентов. Мои родители, родители моей супруги, — они все профессионалы своего дела. Мой отец — полярный летчик на пенсии, он профессионал своего дела, моя мама — она профессионал в финансах, отец моей супруги — он профессионал пищевой отрасли, его даже приглашали в Германию консультировать по своему профилю. Моя супруга, она тоже профессионал, она занята обучением в школе в младших классах, она сама пишет методические пособия, она горит на своей работе. Поэтому она занята своим делом, но мы помогаем друг другу. Она переживает за мои достижения.

На самом деле, я уже получил что хотел. Но знаешь, что я не получил? Я не могу утолить эту жажду. Я не думаю ни о медалях, ни о результатах. Но я приезжаю, хочу видеть друзей, видеть других прекрасных людей, общаться, понимать, что мы все одной крови.

Мы все приезжаем на соревнования, мы тратим на это время, деньги. Мы угощаем друг друга в кафе, мы встаем рано. А в простой жизни нам тяжело, нас окружают люди, которые не понимают кто мы и что мы. Мы устаем себя чувствовать ненормальными в нормальном обществе, поэтому давай себя чувствовать нормальными в ненормальном. Мы же сами выбираем себе друзей.

Мы как вампиры выходим из своих тиров, стрельбищ. Нам не интересно по-другому проводить время. Мы идем в кино и ищем там стрелковый смысл. Мы не общаемся с теми, кто не холостит, нам не о чем с ними говорить. Мы приезжаем на соревнования и видим таких же вампиров из других кланов и понимаем — вот они, наши братья. Мы стреляем с ними, делим с ними медали. У тебя все эмоции связаны с этим. У мужчины много эмоция — это и общение с женщинами, и рождение детей, и хороший заработок. Но мы радуемся больше классному выстрелу, чем хорошему контракту. Мы меняемся в лучшую сторону.

Павел Данилович на Чемпионате Мира по ружью, 2012, Венгрия

О тренерской работе

Всем нужен готовый рецепт. Но если бы мы знали готовый рецепт успеха, мы бы все так и делали. Но у тебя свой путь, у меня свой. Не бывает готовых рецептов. Я подвожу человека к тому, чтобы он сам понял, что сахар сладкий.

— А потом он скажет, что сам понял, а ты ни при чем? Вот тренировался у Павла Даниловича, ничего он мне не сказал, а только я сам понял, что мне делать... Не проще ли взять за руку, отвести, показать.

— А все люди разные... Откуда я знаю как ему делать. Я буду плавно подводить. Я хочу видеть радость на лице человека, когда он сам все поймет. Ни один человек пока не сказал, что он сам все понял.

Когда человека 6 часов подводишь к пониманию, трудишься, смотришь на него, кричишь может быть, потом говоришь ему успокоиться, попить, записать что-то, в конце концов когда он расслабляется, когда он уставший и ничего не понимает, и тогда его подводишь — мы называем это озарение.

— Ты говоришь очень расплывчато. Разве нельзя все сделать проще? — вот стрелок делает вскидку, делает неправильно. Ты его научил, поставил, он перед зеркалом натренировался и пошел выступать и все! А ты все время ищешь.

— Я хочу, чтобы люди понимали, что стрельба это искусство. Нельзя пойти и просто натренировать вскидку.

— То есть разные люди по разному будут делать вскидку?

— Конечно.

— И конечно потом будут говорить, что в ружье нет техники — если каждый делает так, как ему удобно!

— Есть тонкости. У нас с тобой хват пистолета разный, и не потому что я кладу палец на скобу, а ты не кладешь. Мы все стреляем по-разному. Вот скажи мне, что является критерием правильной стойки в ружье?

— Возврат оружия в район прицеливания.

— Да, возврат оружия в район прицеливания, либо оружие вообще никуда не должно уходить.

Ко мне часто обращаются за помощью, подходят на стрельбище. Задают вопросы, знают, что я отвечу. Я могу загрузить человека минут на 20, так что у него голова взорваться. Хотя я могу и ответить просто: «Надо больше тренироваться».

У меня появился интересный опыт, когда я занимался с Романом Кораблевым. Через 5 дней занятий я искусственно ввел его в оптимальное боевое состояние. Я не думал, что у меня может такое получиться. У меня получилось случайно. Я проводил над ним эксперименты. Мы приезжали на стрельбище в 9, начинали стрелять в 10 и до 4-5 часов без перерывов и обеда работали. Огромное количество информации, мы все записывали. Я приезжал домой в 18:00 часов вечера, час я переписывал тренировочную программу и в 20:00 падал спать, у меня сил вообще не было. Он самородок, талант, мужество, желание, трудоспособность. Он будущий чемпион, это человек, который в следующем году даст очки команде.

У меня внутри есть потребность делиться своими знаниями. Когда мне будет 60 или 70 лет, и я инстинктивно найду человека, молодого, целеустремленного, я отдам ему все свои знания. Чтобы он продолжал. Если доживу. Может быть, в этом есть какой-то киношный образ... Мой наставник разглядел это во мне каким-то внутренним чувством. И стал мне это все передавать. Научил меня видеть выстрел, его слагаемые, строить ассоциации.

Я тебе могу сказать, как проходит хорошая тренировка. Приходит тренер, он подтянутый, свежий, бодрый, он устанавливает мишени, открывает план-конспект, смотрит в дневник своего воспитанника. Стрелок приходит на тренировку в подавленном состоянии, он думает: «Вот, опять сейчас ничего не будет получаться». Потому что на тренировке идут эксперименты, они ищут идеал, ищут ошибки. Стрелок уже устал, он нервничает, а тренер разряжает обстановку каким-то анекдотом смешным. Говорит что-то стрелку. И в какой-то момент он поворачивается к стрелку, говорит ему: «Вот здесь обрати внимание! Ты хозяин своего пальца или нет! Ты о чем сейчас думаешь?» Ты хватаешь его за одежду, ты должен вбить ему в голову. Тренер смотрит: «Вот сейчас, вот еще немного, еще чуть-чуть!»

И у стрелка получается, потому что заставил его. И барьер пройден. Заканчивается тренировка, стрелок убегает счастливый — у него все получилось. А тренер садится и сидит так час или два, потому что он все свои силы отдал.

Я много раз это проходил, когда тренировали меня и много раз, когда тренировал я. Ты не поверишь, сколько раз я не мог уйти с тренировки, я все сидел и сидел, потому что сил не было.

— Как же ты тренируешься один?

— Точно также... Заставляю себя работать с дневником. Я сейчас сделал на последнем матче новое открытие. Но могу тебе сказать, что когда я напишу об этом Грауффелю, он ответит: «Молодец! Я тебе это и раньше говорил. Наконец-то ты поднялся еще на ступеньку выше. Думай дальше!»

Об учениках

— Сколько спортсменов из первой десятки Чемпионата Росси по ружью считают тебя своим учителем?

В первой десятке? — братья Черноусовы, Войно Алексей. В первый раз, когда я увидел Алексея, я рассмеялся и сказал что то, что он делает с ружьем — это бред. Он отнесся ко мне с уважением, я разложил ему все его ошибки, дал ему возможность переварить это все. Потом он не давал мне ни есть, ни спать, он все расспрашивал меня. Я ничего от него не утаил, научил, всему что знал.

В Стандарте в прошлом году в первой десятке были мои ученики Андрей Лака и Василий Ферсаков. Достаточно много я сделал для своих красноярских ребят.Если брать девушек, то это Татьяна Ромашина.

Я оказал большое влияние на Всеволода Ильина — он считает меня своим учителем. Он звонит мне, я помогаю ему в тренировочном процессе, советами, и планами тренировки — я знаю его как стрелка.

У меня сейчас есть новые ученики, в том числе в Москве. Александр Шорваев приедет ко мне на сборы в Красноярск. Он, может быть, пожалеет, что приедет, потому что здесь в Москве я один, а дома в Красноярске я другой. Это будут очень насыщенные сборы. Но это пока планы.

Когда мне предложили позаниматься с Молот Опен, я сильно удивился. Они знаменитые стрелки, я посмотрел их результаты, их записи в видео. Мне интересно было — что я могу дать опытным людям. Оказалось, я смог им подарить самих себя. И тут же один из них выполнил мастера спорта. Я дал ему установку на матч, ему было очень тяжело, но он сделал и получил результат.

Я собрала фотографии учеников Павла, всех которых нашла. Некоторых даже расспросила.

Павел Данилович и Алексей Войно на Чемпионате Мира в Венгрии 2012.

Алексей Войно: «Паша меня научил правильно мыслить. У меня нет, и не было возможности с ним тренироваться. Но он мне дал много больше. Он мне дал знания и научил, как пользоваться этим знаниями. Меня бы не было таким, какой я есть в стрельбе, если бы не Паша. Паша для меня отец в стрельбе».

Всеволод Ильин на Чемпионате России по ружью 2014.

Всеволод Ильин: «С Павлом Даниловичем я познакомился на Чемпионате Европы по гладкоствольному ружью в Чехии в 2009 году. Волею судеб мы с ним проживали в одном номере и много общались, беседовали.

Далее, год спустя в 2010 году я помогал Павлу проводить учебно-тренеровочный сбор для Рязанского Десантного училища им. В.Ф.Маргелова (РВВДКУ). Павел мне давал ценные советы, которые помогали мне тренироваться, как стрелку. В 2012 году я прошел у Павла сборы в рамках подготовки к Чемпионату Мира по гладкоствольному ружью. И хочу честно признаться, что в основном благодаря этим сборам мне и удалось показать высокий результат: стать 3-м в дуэли, вторым в командном зачете и войти в десятку лучших стрелков Мира. Павел дал мне методику самоподготовки, которая позволила мне развиваться, как спортсмену и постоянно повышать свой уровень. Я очень уважаю Павла, как Инструктора и грамотного методиста и как своего Друга.

С помощью полученных знаний я взялся подготовить двух своих учеников и теперь оба они Мастера Спорта России (одному звание присвоено, у другого документы на оформлении).

Павел необычайно трудолюбив и упорен в тренировках. Постоянно ищет новые, пробует и применяет методики. Я считаю Павла Даниловича своим учителем и очень благодарен ему за его помощь.»

Василий Ферсаков на Чемпионате России по ружью 2012.

Татьяна Ромашина, Чемпионка России 2013.

Сборы с командой Молот Опен, Мытищи, лето 2014 года.

Александр Раскин, член команды Молот Опен: «Перед Чемпионатом России по Ружью 2014 мы с ребятами прошли сборы у Павла Даниловича, который в тот момент находился в Москве. По поводу сборов могу сказать, что без тетради там делать нечего. Информация идет огромным потоком, при этом подается четко, логично и структурированно, что позволяет уложить знания в голове как кирпичики. Программа крайне интенсивная и рассчитана на выносливых спортсменов, под конец дня хватало сил только почистить оружие, подготовить новый объем патронов и лечь спать. Павел последовательно, с самых азов раскрывал нам аспекты стрельбы и надо признать, за 5 дней ему удалось полностью изменить мое представление о стрельбе. Самое ценное, что я вынес из уроков Павла — это программа дальнейших тренировок, которой мне теперь хватит на ближайшие годы. Когда мы прощались, Павел сказал, что на ближайшем матче я непременно выполню мастерский норматив, признаюсь честно, я ему не поверил. Тем не менее, уже через 10 дней я звонил ему со словами благодарности, 4 место в личном зачете и 96,07% от лидера на главном матче страны были тому причиной».

О соревнованиях и медалях.

Иногда стрелку экстра-класса, которого считают звездой, имя которого упоминают на словах или в Facebook, ему не хватает хорошего слова. Он хочет побыстрее дотянуться до медали. Это важно, чтобы человек побыстрее взял медаль, потрогал ее, чтобы он понял, что он тоже может. Но для меня практическая стрельба это не медали. Меня больше радуют ваши медали. Ты можешь попросить меня в Португалии: «Павел, снимай» И я пойду к ступенькам снимать, как вы стоите на пьедестале. Это, кстати, мои фотографии попали тогда в журнал!«.

Когда мы в Греции, Чемпионат Европы, 2066 год, вошли на пьедестал, я был в составе сборной. Я сделал многое для сборной, я не вошел в зачетную тройку, я был четвертым «паровозом». Но я просто стоял и слушал гимн. Это было сумасшедшее состояние, состояние эйфории.

Хочешь я скажу, почему я в 2012 году на Чемпионате России стрельнул ружье очень хорошо? У меня появилась мотивация. У меня был один человек, он стал моим мотиватором.

— Ученик?

— Да. Он сказал, что я ноль в ружье, по итогам 2011 года я ноль в ружье.

В 2011 году я не поехал на ЧР по ружью, потому. Я уехал тогда в отпуск с семьей на Сицилию, потом поехал на Чемпионат Мира по пистолету на Родос, и меня тогда в очередной раз не арестовали на Ларнаке. Потому что некая Настя Черненко купила билет через зону, на которую не распространялось европейское разрешение на провоз оружия. А сама не поехала.

Я думал, что я в сборной по результатам 2010 года. И вдруг мне звонит мой ученик и спрашивает: «Павел, ты поедешь на Чемпионат Мира в Венгрию?» Я говорю: «Да, я думаю. Я, наверное, в составе национальной сборной. А почему ты спрашиваешь?». Он отвечает: «Нет, сборная уже утверждена по результатам 2011 года, и она меняться не будет». Я выслушал спокойно: «Все ясно, я не в сборной. Тогда я не поеду на Чемпионат Мира». Я приехал домой, всю ночь не спал, поверить не мог.

Ты не представляешь, какая это была сумасшедшая подготовка. Я знал, что если я буду вторым, то я никуда не поеду. Мне нужно было быть только первым. И я стал первым.

На Чемпионате России по ружью в 2012 году Павел занял первое место в классе Стандарт.

И мне позвонил Виталий Александрович Крючин, и сказал: «Павел, ты поедешь на Чемпионат Мира, ты в составе национальной сборной». И я стал готовиться еще более серьезно — сборы, много выстрелов, на стрельбище, где ветер не дует, в дыму (в тот год все горело).

Я могу сказать, в чем секрет стрельбы, потому что мне повезло стать чемпион мира. Я тогда тренировал ружье весь год, сделал 26 тысяч выстрелов. Провел сумасшедшую работу по холостой работе, ужасное физо. Сейчас я 95 килограммов, тогда весил 89. Сейчас смотрю те фотографии, думаю: «Что там за дрыщ стоит?»

Было ли мне обидно, что у меня 5 место (на Чемпионате Мира по ружью)? Я знаю свои ошибки и знаю, почему у меня не призовое место.

В 2012 году у меня была травма, из которой я вышел буквально за несколько дней до ЧР. Травма спины, я не мог двигаться. Но в Челябинске китайские врачи, эскулапы, жутким болезненным способом поставили меня на ноги за считанные часы.

— Почему в Челябинске? В 2012 году Чемпионат России был в Ловчем+.

— А мы проводили учебно-тренировочный сбор в Челябинске 5 дней.

В ружье сильнее нагрузка, чем в пистолете. Огромная нагрузка на спину, на плечи. Когда делаешь на тренировке по 500-600-700 выстрелов.

Спина заболела по многим причинам. Я не знаю. Но меня везли в моей машине в Тольятти, я был не ходячий. Под уколами, блокадами.

— На одной из тренировок Алексей Войно, мой тренер, спросил меня: «Настя, у тебя спина когда-нибудь болела? Вот заболит, не можешь разогнуться — тогда поймешь, какая должны быть правильная стрелковая стойка». Это он говорит после твоего случая?

— Не знаю, не скажу... Но спина дала мне понять, что такое стрельба. Если я тебе расскажу, ты не поверишь. Я тогда чувствовал такое отчаянье. Я лежал в гостинице, не мог двигаться, не мог даже в туалет пойти.

— Но ты приехал на Чемпионат.У тебя не было мысли вернуться домой?

Я не мог поехать домой по многим причинам. Но вдруг боль начала отпускать. И я не успел восстановиться, начал стрелять. Я не мог показать своих скоростей. Но на некоторых упражнениях я Опен-класс перестрелял, были такие моменты.

Мои ученики хотят, чтобы я опять тренировался и выступал в ружье, и поехал в составе сборной в следующем году на Чемпионат Мира по ружью в Италию. Но мне это больше не нужно. Я не могу бросить пистолет.

О практической стрельбе

— Сколько лет ты в практической стрельбе?

— Я узнал о ней в 1999 году, а с 2002 года я выступаю. Я узнал, и долго думал: «Какая это ерунда!». Я стрелял пулевую стрельбу, табельное оружие из пистолета Макарова. На тренировке я попадал в десятку 10 из 10 по зеленой мишени.

А фотографии из практической стрельбы, которые я видел? — какие-то пузаны бегают и стреляют по огромным мишеням.

— А стоили эти усилия результата? Наш спорт никто особенно не знает, ты не получишь никаких больших призов, известности. Ты тратишь свое время, свои деньги на соревнования и тренировки. Стоит оно все того?

— Это настоящая полноценная жизнь.

Мы — люди, живущие полной жизнью. Я не смогу по-другому и не хочу другую жизнь. Я еду на соревнования, лечу в самолете. Это то, чем бы я хотел заниматься всю жизнь. Раньше я ехал на стрельбище, я задыхался — быстрее, быстрее. У меня внутри все клокотало. Я не мог уехать, ну еще сто выстрелов, еще сто. Голова готова была разорваться, позвоночник лопнуть.

Сейчас все мы маленько успокоились в практической стрельбе. Мы приезжаем, у нас собой есть вода, мы знаем, где поесть, где будем жить. У нас с собой есть запасные мишени. Мы покупаем навигаторы. Мы все делаем, чтобы не чувствовать на соревнованиях дискомфорт. Нас этому научил Виталий Александрович Крючин в своих методичках, которые он выдавал перед крупными соревнованиями.

У нас есть любимые кепки, носки для соревнований. Потом мы понимаем, что это классная удобная одежда, и мы постоянно в ней ходим. У нас постоянно внутренний ремень на поясе, а второй постоянно в багажнике. У меня в каждой машине по таймеру, степлеру. И мы приезжаем и уже не паримся, мы все знаем. Как мы приедем на Чемпионат Мира во Флориду, как приезжали в Португалию.

Мы уже не торопились, уже знали, что у нас будет свободный день, чтобы посмотреть Португалию. А когда он пришел, мы поняли — а что там смотреть. А после матча мы поехали к океану. Мы сидели в кафе, смотрели на океан и думали: «Славная была битва».